|| Оу Великий Пяток над вечор отчинили великия врата у церкви, где Гроб Господень, и пришли все у церков на ноч, а в Суботу Великую 1709 априля 23, на святого великому. Георгия, сам патриарха из священиками отправовали утреню и надгробное, а часи в день четвертой годины отправовали. Тогда ж, в Субботу Великую, на день пятой годины, пришли от паши значние Турки до церкви великой, где Гроб Господень, и вытушили огонь во всех кандилах, которые горели непрестанно через год, и дверы у Гроба Божия замкнули запечатали; а сам паша у оконце из верху глядел из агою и из иншими Турками.

Святейший патриарх убрался во вся священная одежди, и митрополит Газкий, архимандритов чтири, освященнаго чину было душ из осмедесят. Шестой години в день пришли ко Гробу. На седмой године стал шум, крик у церкви, Арапе руками плещут, радующеся о огню сходящом. Почали все зрити на Гроб: аж огонь от Гроба Божия скроз стены и скроз дверы выйшол и зараз у преддверии, где камень от Гроба отвален, там кандило загорелось едно. Святейший из собором зараз пошлы с процесиею, хвалячи Бога со слезами, коло Гроба Господня, а еще Гроб запечатлен, и обыйшли Гроб дважди. А тут всем видимо знову огонь от Гроба Господня скроз стены и двери запечатание зшед и пошол в нашу церков Кгрецкую, и над царскими вратами загорелося кандило: знову крик, шум стал у церкви, же еден другаго не знают, що кричат. Оу третее обойшли Гроб Господень с процесиею и стали пред дверми Гроба патриархаб) за себе митру, сакос и амофор, а подкапок на себе [98] надел, взял свеч пуков тры. И пришов от паши Турчин и отпечатал Гроб и отчинил. И зараз третый раз огонь от Гроба Господня выйшол, всему народу выдимо, велми ветел, белий, синоватий держится. И вшед патриарха во Гроб, и Турчин за ным, и тии тры пуки свечок запалил || и, вышовши от Гроба Божия, дал один пук свечок Орменскому патриаршому наместнику, другий пук запаленный дал патриархе Кофинскому, которий приездил з Египту на поклонение Гробу Господню, и з ным Кофов девят сот было, а третий пук держал запаленний наш патриарха Хрисаноф у правой руце, и все наши християне свечки светили, из его рук патриарших огонь брали.

Той огонь негоряч: когда принесеш до бороди, то волосов не палит, тилко тепел, и будет так негоряч с полквадранца, потим час от часу силу горячести своей озмет. А той огонь когда выходит перше от Гроба, то власне як бы промен який является, и сядет на кончику киота и запалит кандило християнское. Таковое чудо содевается завше от Гроба Божия. Сказуют, што бывало огонь осмой годины выходит от Гроба, а тепер ускорыл, на седмой године изыйшол. Чудо и се есть, понеже близше ко Гробу кандила Орменское, Френзское, Кофинское, а не едно з тых не загорелося, толко наших Грецких две загорелися кандила: едно у преддверии Гробнем, а другое перед распятием, чого ради наши, православнии, великой радости исполнилися, а Турки закричали: "Ала, ала, велик Бог християнский"! О бывшем чудеси паша сам плакал, а прочии ему Турки забороняли. Тогда всякаго народу было: християн, Френков, Армен, Кофов, Арап, Асириян, Турков, болше десяти тисяч, а все в церкве поместилися, толко велми тесно было. По процессии зараз вечерню един священник з дияконом службу Божию Василиеву служили. [99] Скоро святейший выйшол от Гроба Божого из огнем, то зараз Турки стали и по червоному от человека брали, у Гробу если кто хотел побувать, а я, трохи зождавши, почал проситися у знакомого Турчина, которий мене дармо пустил до Гробу Божого. И вшедши, выдел по Гробе Господнем накшталт роси, а пахнет яко миро святое; а Гроб Господень так горяч насилу руку удержиш, а тии кропелки як роса, як сребро живое, светится синиовато, и тии кропелки як згорнеш до купи, то огонь оттоль исходит, а тое все извнутр Гроба изходит, зкроз дошку мармуровую. После нашей процесси зараз Орменская, || по Орменской Кофинская, Сириянская докола Гробу ходили.

По всей отправе троха посилковалися, хлеб и воду давано, сам патриарх ночовал у церкви, и все з ным. На другой године начали канон надгробный "Волною морскою". На остатнем тиждне у Ерусалиме не чтут Евангелия усех евангелистов, як у нас читают, нема того у Греков, и Деяния не читают, так сидят до канона. Отпевши канон надгробний, зараз повбералися в светлие ризи, все злотоглавние, и пошли ко Гробу Господню, так як и в нас виходят из церкви. Почал святейший пет "Христос воскресе из мертвих", по нем и все почали пети тоеж, и все набоженство ишло так, якже и в нас. И скончилася утреня остатней годины на светанню. На первой године на день зачалася литургия, сам святейший патриарх служил, а с ным митрополит Газкий, архимандритов чтиры, всех нас было в служении болше шестидесят. Евангелие читали розними язики: первый Грецкий, потом Волоский, Мунтянский, Грузинский, Френский, Арапский, а я, Иполит пелгрим, говорил Руским язиком; всех язиков было сем. Евангелие читали "В начале бе слово", также точками читают, якже и в нас, порядне. По служении, по литургии, пошли все в в монастир до святейшаго патриархи и там трапезу кушали служащии и неслужащии, было всего народу на трапезе ис тисячу. И при трапезе пришли для охоти поклонникам Турецкие бубны, суромки, [100] пищалки, сопелки, и Турки доволно скакали, и розишлися перед вечером, и мы пошли во свой монастир, где жили.

б) пропущено повидимому слово снял.
Цит. по: Путешествие иеромонаха Ипполита Вишенского в Иерусалим, на Синай и Афон (107-1709 гг.). Православный Палестинский сборник. Вып. 61, СПб., 1914. С. 97-100

Примечания к оформлению текста:
1) По сравнению с текстом сборника исправлено дореволюционное написание алфавита.
2) Страницы по тексту сборника приведены в квадратных скобках - [].
3) Страницы по оригиналу рукописи разделены знаками - ||. Цитируется текст оригинала с 47 по 48 страницу с оборотами.