К читателям

Дорогие братья и сестры. Перед вами первый выпуск духовно-краеведческого журнала "Симеоновская горка". Его составители имеют целью только одно - чтобы мы, верующие нового поколения, узнали о жизни подвижников благочестия, свидетелей и исповедников веры православной и просто благочестивых людей в нашем Челябинском крае. В нем будут публиковаться материалы-первоисточники: рукописные и устные свидетельства и воспоминания, документы, которые по возможности будут проверяться и испытываться. Их глубокое исследование и объединение в единое целое - это второй этап, который впереди.

Есть хорошая русская поговорка - "Не стоит село без праведника". О подвигах и высокой духовной жизни исповедников православия обычно узнают после их отшествия ко Господу. Именно так получилось с Дунюшкой из села Чудиново, с Варварой из села Борисовка, что недалеко от Еманжелинска.

И потому мы обращаемся к вам, братья и сестры, если есть что и о ком сказать, поделитесь своими воспоминаниями, покажите фотографии, документы. Давайте соединим наши усилия в поиске.

Первая публикация, которая предлагается здесь - рукопись Александра Ивановича Брюхова о паломничестве в святой град Иерусалим, которое он совершил в 1911 году из села Чистое Челябинского уезда Оренбургской губернии. Рукопись найдена в 1995 году внуками Александра Ивановича в Челябинске в чулане при старом доме, где когда-то он жил. Это столистовая тетрадь, полностью исписанная своеобразным письмом с таинственными знаками, имеющими, по-видимому, духовное значение.

Сейчас еще живы прихожане, которые помнят старца Александра как человека высокой духовной жизни, хотя сам он старался быть незаметным. Люди тянулись к нему за советом и неизменно получали духовную поддержку.

О жизни до паломничества в святой град Иерусалим Александр Иванович рассказал на страницах своей рукописной книги. А вот о жизни его после паломничества известно пока очень мало. После революции, когда началось раскулачивание, Александр Иванович с семьей переехал в Челябинск из родного села Чистое. Это случилось в 1929 году. В 30-х годах, когда оставшиеся православные храмы в Челябинске закрывались и разрушались, Александр Иванович во дворе своего дома построил как бы часовенку (внешне она была совершенно неприметна). Есть некоторые основания считать, что в это же время он писал свою рукописную книгу. После войны был прихожанином церкви Рождества Богородицы на вокзале, а затем, когда ее при Хрущеве закрыли и разрушили, - Симеоновской церкви. Отошел ко Господу старец Александр в 1965 году, на третий день Пасхи. Похоронен на Успенском кладбище г. Челябинска.

В жизни Александра Ивановича, по милости Божией и по молитвам старца Анастасия Челябинского и старца Исидора Афонского, произошло удивительное и чудесное событие. Путешествие его в святой град Иерусалим земной совпало с внутренним духовным постижением столь им вожделенного Иерусалима Небесного, которое готовилось в сердце его с самого детства. Об этом Александр Иванович и написал в своей книге.

Но готовилось и исполнилось в сердце смиренном. "Чем смирнее, тем сильнее", - говорил старец. В одном месте своей книги он писал: "Господи, откуду прииде свет Твой ко мне? Не я, Господи, искал Тебя, но Ты обрел меня. Верую, Господи, яко Ты еси воскресение смердящей души моей. Благодарю Тебя, Господи, Боже мой, что Ты в продолжение моей жизни сподобил меня гордеца видеть истинно кающегося человека".

Состав рукописи Александра Ивановича Брюхова таков: после предисловия следует большая часть, богословская по содержанию, которую можно назвать "Небесный Иерусалим и путь к нему - внутри нас". Вторая часть, более повествовательная, хотя и она полна духовных созерцаний. В ней рассказывается о детстве, юности, подготовке к паломничеству и о самом паломничестве. А вся книга проникнута пасхальной радостью и светом.

И еще вот что хочется сказать. Эта книга вводит нас в духовную среду крестьянства Челябинского уезда начала CC века. Мы как бы соприкасаемся с тем, чем жили наши деды и прадеды на нашей земле, и можем сравнить, что же мы потеряли.

На страницах нашего духовно-краеведческого журнала постараемся опубликовать хотя бы вторую, повествовательную часть рукописи, с некоторыми сокращениями.

Паломничество в Святой град Иерусалим

...

Еще прошу и молюсь, услыши глас моления моего сейчас. Ты - веление сердца моего и Ты - Господь мой и Бог мой. И Ты, Господи, сподоби меня участником благодати быти и получити мне освященным благодатным Святым Огнем с Неба <сходящим> на весь мир Твой.

О, Господи, как они молятся. Восторженное настроение богомольцев.

Теперь выбор места здесь, в храме. Какое терпеливое ожидание благодатного чудесного Огня. Богомольцы - участники, все, кто одной веры, позаботились, пораньше набрали свечей по два пучка, т.е. по тридцать три свечи. Это есть в честь, в воспоминание <числа лет> земной жизни Господа нашего Иисуса Христа.

Свет, благодатный Огонь подается народу <со> сфер небесных <в> Воскресенский храм, в кувуклию на Гроб Господень. Патриарх достойно берет свечи, зажигает и передает в окошечко епископу, а он - народу, православным, кто только есть истинной веры. Совершается это только в Страстную Субботу в одиннадцать, двенадцать и час дня. А мы получили в полтретьего.

Православные богомольцы начинают стягиваться больше - более шести тысяч по счету только нас, христиан, и еще много разных было языков. И со всех сторон шли <в> Воскресенский храм.

К этому времени греки устраивают дополнительные места из досок около кувуклии Гроба Господня. А мы <с> матерью Ириной пришли в среду, устроились <со> своими отцами, с которыми был я на Афоне, здесь вместе на Голгофской стене. Сидели у Камня Миропамазания, чтобы видно было, как причт духовный с Патриархом пойдут до Гроба Господня. Еще здесь вечером в Воскресенском храме Гроба Господня ради Великой Пят-ницы происходят торжественные богослужения, особенно у греков и армян, коптов и сирийцев, т.е. у всех восточных христиан, <которые> празднуют Пасху одновременно с нами. А главная масса их народа в это время была на Голгофе.

Мы здесь видим с братиями, отцами, к нашему изумлению или удивлению, которым не было границ, какую надо иметь нам сильную веру, чтобы дожидаться здесь целыми сутками, не пивши и не евши, среди толпы мира, грязи и пыли, тесноты и жары. И не сходили с места. С такою же верою некоторые думали, <что> эти тысячи паломников способны были бы не только низвести огонь с неба, но и горы сдвинуть с мест своих пламенной молитвой.

Сюда с Голгофы по временам приходило для каждения духовенство: то армянское, то коптское, <то> греческое. У греков служба началась в 7 часов вечера и протянулась до 2 часов ночи. Очень хорошо. Порядок был. Торжественный перенос Святой Плащаницы с Голгофы на Гроб Господень. Причем еще долго говорилась речь, для мира понятная, т.е. проповедь по поводу голгофского события - страдания <и конца> жизни земной Иисуса Христа. Плач.

После службы вскоре раздался гул и равномерный стук железных булав началь-ника кавасов сильно о камень, т.е. храмовый пол. Все встревожились, как от сна пробудились в испуге. Что это? Но народ, несмотря на тесноту, расступился перед ними. Никому не хотелось подставлять свою ногу под железную палку. За кавасами шли начальство, консулы. И в храме, и на площади между нами ставили рядами турецких солдат . Они были при полной амуниции, с ружьями, и даже горнист-начальник стоял между ними со своей медной трубой.

Великое чудо видим! Мир, весь свет в храме. Действительно, колыбель. Весь храм и все стены, карнизы, все усеяно было народом, было море голов. У всех были в руках пучки свечей. Теснота, давка, удушье, жар. У всех лица красные и потные. Особенно <тяжело> женщинам слабым. Вот наглядная картина. Стража турецкая строго смотрит в пределах храма. Затем кувуклия строго проверена комиссией, нет ли огня, и запечатана печатью. Мне и матери <Ирине>, отцам - все видно. Сколь страшно. Очень строго. Вот Патриарх <в> белом хитоне, весь причт духовенства был с ним. Потом печать сняли с кувуклии, двери открывают. Патриарх проверен, входит один во внутрь часовни, где Гроб Господень. Сейчас <же> за ним двери закрывают. Стража накладывает печать. Проверено. Господи, Боже Сил, спаси нас. Господи помилуй, Господи помилуй, Господи помилуй. Все в страхе. Даже "каменные сердца" и те молятся, что-то поняли. Все со слезами молятся Богу. Особенно есть избранники.

Но Господь милостивый к нам и не удерживает силы благодати, не медлит, посылает ради избранников своих, которые слушают голоса Его, благодатный Святой Огонь <в> два часа дня. Патриарх из кувуклии, т.е. часовни, подает <в> круглое окошечко святый благодатный свет, т.е. огонь. Сперва получает греческий епископ, а потом <во> второе окно получает армянский епископ. А потом передают миру. Как скоро явилось чудо силы, в мгновение, мигом, как мысль человеческая, очень быстро, как будто бы какое вещество вспыхнуло огнем, так сильно осиял свет, благодатный Огонь. Весь храм в Огне был. Было светлее солнечного света. О чудо! Весь мир со свечами был. Что можно вам сказать? Вся истина на наших глазах.

Все стали веселые и в радости. Понятно для меня все, как свидетеля истины. Даже <не зная>, человек в это время был в теле или вне тела, объятый был великим страхом и полон радости, восторга, душевной силы, любви к Богу.

Сейчас же стража турецкая и консулы открыли дверь кувуклии. Патриарх вышел и начал на все четыре стороны крестообразно <благословлять> Святым Огнем и поздравлять нас и мир весь, сюда собравшийся со всех сторон. Ответ - Аминь, т.е. истинно. Что могут сказать неверы, богоотступники, разные секты?

Звон колоколов ударил. Что они выговаривали? Христос воскресе! Христос воскресе!

Еще в Палестине существует убеждение, что каждый, получающий благодатный огонь Великой Субботы, спешит "умыться" им, т.е. провести рукой по огню, а потом по лицу. От большого пучка свечей у меня получилось громадное пламя: вершков до 6 было, и я тоже исполнил обряд омовения огнем. Но тело не жгло, волосы не горели. Цвет огня был вида небесного.

Еще было проявление сильного восторга у арабов. <Это> выражалось в их ликовании и пении. Они пели: "Иль Масих атана, би даммо штарана, унах наиль иом фараха, уво ель яхуд хазана…". В переводе это есть: "Христос пришел к нам, своею кровию искупил нас. Мы сегодня радуемся, а евреи печальны…" Эту песню знает каждый православный араб.

Хвала! Слава Тебе, Господи, слава Тебе. Здесь Господь сподобил нас получить Святой Огонь. Во Свете Свет пребывающий, есть Свет Истины, а не тьма. Господи, Иисусе Христе, освяти Святым Огнем нас и просвети наши телеса, и сердца, и умы, и души Святым Евангелием, т.е. Словом Божиим. "Коль сладка гортани моему словеса Твоя, Господи, есть паче меда устом моим".

Еще установили здесь обычай: три раза зажигать свои свечи чудесным огнем. Большой пучок, пламень великий тридцати трех свечей человеку трудно затушить дуновением <…>, да это считается и неблагоговейным поступком относительно благодати. Для этого берут в лавке готовые шитые шапочки и кладут ваты. И тушили чудесный огонь этой шапочкой с ватой. Три раза тушили. И мы с отцами проделывали то же и богомольцы.

Служба отошла, и мы стали готовиться к выходу из храма. Четыре дня сидели. Мир пошел, медленно стали подвигаться из храма на улицу. Невыносимая была жара, потом шум, крик - это общее ликование.

Около нас стоят молодые женщины и плачут. Отцы спрашивают их:

- Что с вами случилось, ибо мы полагали, что вам помяли бока.

- Да нет, отцы, не это.

- А что плачете?

- Да как же нам не плакать от такой радости, такого счастья. Господи, до чего мы дожили и чего мы удостоились видеть, грешные.

Отцы говорят им:

- Да, сестры, это великое на земле счастье и радость. А мы замечаем, точно все как ангелы и одного духа. У всех лица возбужденные и с выражением восторга, победы и терпения. <…>. Смеются, и радуются, и плачут. А еще как радуются: обнимают, христосуются, друг друга поздравляют со Святым Огнем и поют, кричат, все ликуют. Господи, Иисусе Христе, какая радость у всех!

В разговоре вели мы беседу с отцами. Какое зрелище при всем нашем недостоинстве и греховности. Ради такой детской веры, Господи Иисусе Христе, утверди сердца наша по Тебе горети. Господи Иисусе Христе, Ты не откажешь нам и всем желающим и не постыдишь нашей надежды на Тя. Так богомольцы взывали. Вся толпа народа из храма шла по улицам святого града Иерусалима, все с пением и с огнями. Господи, Боже сил, спаси нас грешных. Какая стала тишина, даже ветерок не холпит, все покорно, все слушает Господа. Так мы шли три версты с лишним с благодатным огнем под открытым небом до самых корпусов, т.е. домой. Ибо везде чудеса. На каждом месте владычество Его, слышите и разумейте сие, но и возвещайте чудеса Его.

Святой огонек долго горел в моем ящике и в нем все освятил. Сейчас этот сундучок жив. В нем хранится святыня: просфоры, вода.

Мы зашли в столовую, где были приготовлены столы для странников-богомольцев в русских постройках Палестинского общества. Собравшаяся за обедом публика богомольцев, с жаром правды поделиться всем, передавала друг другу свои впечатления. Каждый спешил высказать, где он стоял и что видел и слышал. На вопрос о чудном исхождении с неба Благодатного Огня одна дама спешит рассказать <о своем> участии:

- Я-то как боялась, чтобы мое платье не вспыхнуло, ведь подо мной было целое море огня. Стояла я на подмостках, устроенных не очень высоко над головами народа.

В ответ ей говорят:

- Да ведь потому и зовется этот Огонь Благодатным, что дан свыше по вере. Гово-рится - одно жжет, а другое нет, а по вере все возможно. Вот как Иисус Христос сказал Фоме. Да проще, как сказал Спаситель: "По вере вашей будет вам".

Тут вспомнили общеизвестное древнее событие, как здесь Огонь благодатный долго не сходил на Гроб Господень. Православные греки с Патриархом не в церкви, не в кувуклии молились, а на площади, у дверей храма. У колонны в углу они с миром молились. А потом здесь вдруг показался через колонну у входа благодатный Огонь. Вера христианская! Один из турок, поразившись чудесным видением, стоял наверху храма, вскочил вниз на каменную плиту, как на глину. Следы остались. И стал кричать, что он христианин. Его тотчас же изрубили мусульмане. А теперь показывают у входа в храм могильную плиту этого исповедника. Показывают колонну, черную, неширокую щель, из которой получали православные чудесный Святой Огонь. Там зубы остались на память, <того>, кто плюнул, хотел потушить благодатный Святой Огонь в колонне - это начальник турецкий. <…>.

Так хорошо продолжалась мирная, любезная, радостная беседа богомольцев на площади. Мы все слушали друг друга, разные соображения собеседников <согласно> Святому Писанию о чудесном Святом Огне. Я себе мысленно сказал: "Подателю Света, ибо <я> как евангельский муж, которого Христос спросил: "Веришь ли, что я могу это сделать?" Так, Господи, верую, помоги моему неверию. Слышите и уразумейте сие все, что Слово Божие говорит. Явление от слышания словес Твоих, Господи, просвещает всякого человека и вразумляет души как младенца. Не скрывай Словесе Божие, но возвещай чудеса Его. Ревность по дому Господню, говорит псалмопевец, снеде мя. (Пс. 68, с. 10). Ибо верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во Имя Единородного Сына Божия. Ибо верующий в Сына имеет жизнь вечную, а неверую-щий в Сына, не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем. Дабы укрепить истинно нашу веру, и дай любовь к Спасителю нашему. (Ин., гл. 3, с. 18-36). Все мы друг другу братья по вере и крови. Все мы чада Отца Небесного и матери нашей Православной Церкви".

...

Цит. по: Паломничество в Святой град Иерусалим // Духовно-краеведческий журнал "Симеоновская горка" (Челябинская обл.), №1, 2003 г. (предположительно)