«Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию» Быт. 9.6.

«Да и все почти по закону очищается кровью, и без пролития крови не бывает прощения» Евр. 9.22.

Восемнадцатого апреля 1998 г. в день Великой Субботы в Иерусалиме у Гроба Господня совершилось одно из печальнейших событий в жизни Церкви: впервые за многие столетия здесь пролилась кровь. И сделали это те, кто называет себя православными христианами. В публикуемых материалах мы приводим рассказ паломницы из России, ставшей одной из жертв, а также размышления ее духовного отца о происшедшем. Редакция ждет откликов наших читателей и их оценок случившегося.

Рассказ Натальи О.

Начало этой истории было положено не в этом году: давно уже мне хотелось побывать на Святой Земле, но не было необходимых средств, да и семейные обстоятельства не позволяли. Неожиданно в этом году мне пожертвовали деньги на отдых за границей. Единственное, что нужно было сделать, назвать страну, в которую хотелось бы отправиться. Как только узнала об этом, мгновенно пронзила мысль: поехать на Святую Землю. Тут же позвонила своим благодетелям. Те удивились такому странному, на их взгляд, желанию, тем более, что по сообщениям TV были стычки между верующими, да и вообще в Израиле неспокойно. Я убедила их, что у православных такого не бывает. И тем более на Святой Земле, где Сам Господь освятил все, я буду в безопасности.

Оставалось найти фирму, которая организует такие поездки. Так я вышла на паломническую службу общества «Радонеж». Позвонила, узнала условия поездки и на следующий день поехала оформлять документы. Особенно радостным было то, что поездка приходилась на дни праздника Пасхи Христовой. Перед отправлением в аэропорт решила заехать в храм Рождества Пресвятой Богородицы, чтобы взять благословение у нашего батюшки. Сама не знаю, почему поехала - ведь мы по телефону уже все обговорили, и я получила благословение на поездку. Неожиданно отец Олег, перед тем, как благословить, начал служить молебен; служил довольно долго, вроде бы все уже пропели, а он читал и читал молитвы. Наконец, молебен закончился, батюшка благословил меня, но сказал:

- У тебя совсем не паломнический вид, ты выглядишь по-светски шикарно. Паломница - это платочек, повязанный по брови, длинная юбка, рюкзачок за плечами. Одежда должна быть не броской, простой.

Ответила я весело:

- Рюкзачок у меня есть, юбочка тоже, так что на Святой Земле постараюсь выглядеть паломницей.

В ту минуту я не могла представить, что буквально через три дня слова отца Олега сбудутся и мой внешний вид в точности будет соответствовать описанию батюшки. Отец Олег вручил мне связки восковых свечей, напутствовал, чтобы ставить их как наше приношение, во всех храмах и монастырях, в которых доведется побывать во время паломничества.

Этот долгий молебен и напутствие батюшки стали началом многих удивительных событий поездки. Выйдя из церкви, мы увидели, что машина застряла. В течение часа, пока шел молебен, водитель тщетно пытался вытащить ее из огромной ямы, наполненной грязью. Позвали на помощь еще восемь человек. Все, в том числе и сам батюшка, участвовали в вызволении автомобиля. С огромным трудом выволокли его, оказавшись с ног до головы облитыми грязью. Когда выехали на шоссе, почти тотчас едва не попали в автокатастрофу: пешеход перебегал дорогу в неустановленном месте, и мы оказались зажатыми между ставшим поперек дороги автобусом и двумя автомобилями. Только чудо спасло нас от гибели. Мы выбрались из образовавшейся пробки и направились в аэропорт.

Ждать пришлось долго, так как самолет за держали до двух часов следующего дня. Но все закончилось благополучно, и 16 апреля наша паломническая группа числом около 100 человек благополучно прибыла на Святую Землю. Нас встретил руководитель группы и сразу предупредил, чтобы мы не расслаблялись, так как по опыту известно, что в Страстную неделю бывают самые неожиданные искушения: темным силам особенно ненавистны те, кто пожелал встретить Пасху Христову на месте страданий и Воскресения Господа. У многих паломников из России начинаются проблемы со здоровьем, и надобно запастись терпением и не удивляться, если в поездке будет и трудно, и болезненно.

Подали автобус, который через каждые 15-20 минут останавливался: по неизвестной причине глох мотор. Шофер «выходил из себя», но ничего не мог сделать. Потом вдруг двигатель заводился, мы ехали несколько минут - и снова остановка. Затем отключалась автоматика, выключался микрофон, и мы не могли слышать нашего гида. Но мы старались не обращать внимания на неустройства, решив набраться терпения. Кроме того, у многих из нас очень скоро поднялась температура, проявились симптомы простудных заболеваний. У меня начались ужасные головные боли, так что вечером я не смогла подняться с постели и пойти на вечернее богослужение.

И все же 16-го апреля мы побывали во многих святых местах. С особым трепетом я вошла во врата монастыря св. Марии Магдалины. Несколько лет назад мне попала в руки книга с житием и акафистом преподобномученице Великой Княгине Елизавете. В ее жизни, в духовном настрое нашлось многое, что было мне очень близ ко. У меня с детства явилось желание помогать страждущим, больным, обиженным. Еще учась в школе, посещала детские дома, старалась, как умела, помогать людям обездоленным, немощным. Потом в моей семье появилась девочка, которую я взяла на воспитание из детского дома. И после замужества я все так же ездила по детским домам и приютам, стараясь чем-нибудь облегчить жизнь деток, утешить их. Жили мы не очень обеспеченно, но неизменно старались помогать детям, устраивали для них концерты, посещения театров, собирали игрушки, одежду, сладости.

Очень близка мне и любовь Великой Княгини к цветам, да и множество других черт ее души были схожи с устроением моей души и моими привычками. Когда прочитала, что в храме св. Марии Магдалины покоятся ее мощи, то еще тогда подумала с затаенной надеждой: вот бы когда-нибудь явилась возможность побывать у этой святыни! Так что можно представить, с каким благоговением и трепетом подошла я к храму, а затем к мощам своей любимой святой.

Паломников у раки не было, так как большинство из них пошли подавать записки на поминовение, покупать сувениры и свечи. Только хотела я приложиться к раке, как кто-то тронул меня за плечо. Обернувшись, увидела монахиню, которая спросила:

- Тебе нужно маслице от Елизаветы Феодоровны? Вот, возьми, - и подала мне три сосуда, закрытых красными крышечками.

- Матушка, а почему так много?

- Они тебе пригодятся.

Затем монахиня погасила свечи, горевшие на большом подсвечнике возле раки, зажгла новые, потом погасила их, собрала в пучок и протянула мне, повторив уже сказанные слова:

- Возьми, они тебе пригодятся!

Я приложилась к мощам, держа в левой руке сосуды с маслом и свечи, но когда сделала шаг назад, неожиданно один из сосудов выпал и звонко разбился об пол. Брызги масла полетели во все стороны, в том числе и на меня. Я пришла в ужас: у такой святыни так неловко все получилось! Слезы покатились, комок к горлу подошел. Подбежала та монахиня, которая подарила масло, со словами:

- Не беспокойся, мы сейчас все соберем, - и протянула мне бумажную салфетку, куда мы начали собирать осколки разбившегося сосуда. Затем я вытерла пол, зажала салфетку с осколками в правой руке, но, поднимаясь с колен, задела своим рюкзаком тот самый подсвечник, с которого мне подарили свечи; он с грохотом упал. Тотчас прозвучал чей-то строгий голос:

- Женщина, вам надо уйти из храма! Что вы здесь творите!

Со слезами выбежала я из церкви и долго стояла, плача и молясь о прощении за совершенное и вдруг подошла та монахиня, которая подарила масло и свечи:

- Ты не плачь, иди и попроси у нее прощения.

Я оставила рюкзак с одной из наших паломниц и отправилась к мощам матушки. И снова оказалась одна, встала на колени и плакала, просила о прощении. В какой-то момент я почувствовала облегчение, слезы высохли и светлая радость, совсем незнакомая мне прежде, озарила сердце. Приложилась к мощам и уже спокойно вышла из храма, подошла к паломнице, сторожившей рюкзак, и спросила:

- Что делать с салфеткой, там же стекла?

- А ты выброси стекла в урну, а салфетку возьми с собой.

Мы направились к урне, начали разворачивать салфетку и обомлели: никакого стекла в ней не было. Но ведь она все это время находилась у меня в руке, я сама собирала в нее стекло, подтирала ею пол! С радостью подумала тогда, что, наверное, Елизавета Феодоровна простила меня, раз такое чудо подарила.

В тот же день мы заехали в Елеонский женс кий монастырь. В храме подошла к иконам, и в тот момент, когда стояла у чудотворного образа Божией Матери «Скоропослушница», у меня внезапно началось сильное кровотечение из носа. Выбежала из храма, не знаю, что делать, к кому обратиться. Зашла в пустынный сад, начала хватать листья, достала бумажку из сумки, чтобы вытереть кровь. Вдруг из глубины сада появилась монахиня и участливо спросила:

- Что с тобой случилось, дорогая?

Когда объяснила, что началось кровотечение и не знаю, как остановить, она сказала:

- Не волнуйся, мы сейчас все устроим.

Мать Вероника - так звали монахиню - отвела меня в свою келью, умыла, остановила кровь, дала одежду вместо залитой кровью, салфетки, полотенце, мази. Вернулась я к своей группе, будто ничего не случилось, и мы продолжали поездку. Вот уже второй раз за тот день мне были посланы люди, помогающие в беде.

В Великую Пятницу, 17-го апреля, мы напра вились в храм Гроба Господня, чтобы занять места поближе к центру событий и остаться до схождения благодатного огня в день Великой Субботы. Там собралось уже очень много людей и мы растворились в толпе, никого из нашей группы рядом со мной не оказалось. Подошла к Голгофе и только хотела приложиться ко Кресту, стоящему на месте Распятия, снова началось кровотечение, еще более сильное, чем прежде. Здесь у меня состояние было близкое к панике: оставаться в таком состоянии в храме нельзя; я не могла сама найти свою гостиницу, а обратиться за помощью не к кому: все паломники наши потерялись в многотысячной толпе. Справившись с приступом отчаяния, подумала: ведь я в храме Гроба Господня, не может быть, чтобы Он меня оставил в беде. И точно! - через несколько секунд после этой мысли увидела в толпе нашего гида и закричала ему:

- У меня кровотечение, что делать?

Он подошел ко мне и проводил в нашу гостиницу. На душе было горько, ведь второй день пребывания на Святой Земле подходил к концу, а мне так и не удалось побывать у Гроба Господня. Сколько раз думала, как подойду к этой святыне - и вот, какая-то сила не пускает. Конечно, и речи не могло быть, чтобы идти в храм в таком виде.

Утром 18-го апреля прошла по Крестному Пути, много плакала, просила простить меня, грешную, омыть, очистить, оказать милость, допустить к святыне; в уме постоянно звучали покаянные слова 50-го псалма. Когда подошла к храму, уже не было никакой возможности пройти на его территорию, но мне удалось подняться на его крышу. Обзор был хороший, стояла, с трепетом ожидая чуда. Прибыл Патриарх Диодор, кувуклию затворили, приложили печать, - оставалось только ждать (говорят, что в этом году было одно из самых долгих ожиданий). Но вот зазвонили колокола. Самое удивительное, что я увидела, как огонь сошел на один из балконов - там стоял священник, и у него зажегся пучок свечей еще до того, как огонь вынесли из храма. Это чувство и радость ни с чем не сравнимая, даже с радостью рождения ребенка, это более глубокая радость, ликование души, восторг. У меня было семь пучков свечей. Мы зажигали их один за другим, проводили огнем по рукам, по лицу, и он не обжигал, он лишь давал такое ласкающее тепло. В этом году благодатный огонь сошел на главу Патриарха, многие видели, как сопровождающие снимали руками с его главы этот удивительный огонь.

Большинство паломников нашей группы решили возвратиться в гостиницу. Но меня как магнитом тянуло ко Гробу Господа. Была уверенность, что именно сейчас мне нужно войти в храм, тем более, что до сих пор так и не удалось приложиться к его святыням. Одна из наших паломниц согласилась пойти вместе со мной. Мы подождали, пока схлынет народ и, протиснувшись в храм, встали слева от кувуклии. В это время вокруг кувуклии проходили пасхальные крестные ходы христианских конфессий, которые имели приделы в храме Гроба Господня. Пропуская очередной крестный ход, мы оказались у армянского придела, среди группы армянского духовенства.

И вдруг в считанные секунды началось нечто невероятное. Сначала словесные препирания между ассирийцами, которые совершали свой крестный ход, и армянами. Ассирийцы требовали пропустить их на территорию армянского храма. Но сделать это было невозможно - такая плотная толпа стояла вокруг. Ассирийцы - это те самые люди, которые очень бурно и даже буйно вели себя во время событий Страстной седмицы. Везде они создавали давку, впрыгивали друг другу на плечи, били в барабаны, гудели в трубы, кричали о том, как они любят Православие, что их вера самая истинная. Слова вроде бы хорошие, но поведение их было столь безобразно, что возмущало всех, кто собрался здесь. Они не только мешали, их действия выглядели кощунством на святом месте, где подобает благоговейно молчать и молиться. В эти дни так хотелось тишины, но нас постоянно сопровождал дикий ор, бой барабанов и толкотня.

Что же произошло дальше? Словесная стычка сразу переросла в драку. В нашу сторону из толпы ассирийцев полетели палки, камни, ножи, бутылки, какие-то тяжелые предметы. В этот момент я получила удар по голове - как выяснилось потом, заранее разбитой бутылкой, и этой разбитой частью бутылка вонзилась мне в голову. Перед глазами вспыхнули молнии, потом появилось свечение, подобное тому, которое было при схождении благодатного огня над храмом Гроба Господня. Начался кошмар. Мне подумалось, что это конец: крики, нескончаемый дождь тяжелых предметов, как будто небо обрушилось. Я решила, что наступили последние мгновения моей жизни, мысленно начала исповедываться в грехах, просить прощения у Господа. И тут обожгла мысль: как же так, ведь Он же здесь, рядом, только что Пасха Господня совершилась, Он не допустит моей гибели и обязательно заступится. И в этот момент меня подхватили под руки и унесли в комнату, принадлежащую армянской церкви. Кровь лилась фонтаном, я буквально слепла от ее потока. Рядом со мной находился армянский юноша, который получил удар ножом близко к сердцу - он тоже истекал кровью. Двери в комнату заперли изнутри - и тут начался обстрел и штурм помещения ассирийцами. По дверям били камнями, какими-то тяжелыми предметами. Сознание то включалось, то исчезало, но я постоянно твердила Иисусову молитву и держалась за нее, как за спасительную ниточку. Было невыносимо плохо, и я понимала, что если прекращу молитву, то наступит конец. Как выяснилось впоследствии, происшедшее было заранее спланированным нападением. Все эти орудия - камни, ножи и другие предметы - ассирийцы принесли в храм загодя и в момент нападения вытащили их из-под рубашек, из карманов брюк, из сумок.

Сидеть в запертой комнате нам пришлось довольно долго, так как возле храма не оказалось ни полицейской машины, ни машины «скорой помощи». Никогда в истории не было случая, чтобы в храме Гроба Господня пролилась кровь, поэтому ничего не было приготовлено заранее. Когда же пришло сообщение о жертвах, полиция и врачи должны были пробираться к храму пешком узкими улочками, так что машине было проехать просто невозможно. Кроме того, полицию не пропускала хулиганская компания ассирийцев. Лишь когда вызвали дополнительные наряды полиции, ассирийцев удалось оттащить, нескольких из них задержали. Некоторые из арестованных оказались под действием наркотиков.

Наконец, полиция подошла. Двери открыли - и образовался людской коридор, по которому нас обоих повели из храма. Мне плохо помнится этот путь: где-то нас вели под руки, где-то несли на руках, казалось, что этот путь не кончится, но кто-то поливал меня водой, смывая кровь с лица, протягивали платки и салфетки. И в то же время слышался шум, свист. Казалось, что снова летят камни. В голове постоянно возникала мысль, что я иду по крестному пути, который прошел Сам Господь.

Наконец, мы выбрались на одну из площадей и меня вместе с раненым армянским юношей отвезли в карете скорой медицинской помощи в больницу, находящуюся неподалеку от Горненского монастыря. Первому сделали операцию Эммануилу (так звали армянского юношу), так как его рана была опасней. Затем пришла моя очередь, Хирурги положили четыре больших шва, долго не могли остановить кровотечение, но все, слава Богу, закончилось благополучно.

Доктор сказал, что мне нужно лежать 8 дней, не вставая, так как получено сильное сотрясение мозга и потеряно много крови. У меня был выбор: можно находиться на лечении, сколько нужно - хоть целый год, но при этом не иметь права выходить из больницы. Как только лечение завершится, меня отвезут в аэропорт и отправят в Москву. Меня это совершенно не устраивало, и хотя посоветоваться было не с кем, решила продолжать паломничество. После этого приехал руководитель нашей группы и отвез меня в гостиницу к моим дорогим, обретенным в паломничестве друзьям. Так встретила я день Светлого Христова Воскресения.

Когда я посмотрела на себя в зеркало, то увидела портрет паломницы, который описал отец Олег перед моим отъездом, и даже улыбнулась: как батюшка напророчил! После операции голову до самых глаз затянули бинтами, поэтому мне пришлось подвязать платок под брови, кроме того, белая блузка, длинная юбка - все в точности совпадало.

Утром позвонили из Армянской Миссии и сообщили, что приглашают посетить их и что армянский Иерусалимский Патриарх Тарком хотел помолиться обо мне. Я отправилась в армянскую церковь со своей новой подругой из числа паломниц. Нас встретили с радостью и любовью. Патриарх Тарком и архиепископ Вагаш, духовенство армянской Церкви беседовали с нами. Нам рассказали, что Патриарх-католикос всех армян Карегин, узнав о случившемся, был в скорби; он просил передать, что вместе со всем духовенством и чадами армянской Церкви считают меня своей дочерью и убеждены, что русская паломница пролила кровь не только за Господа нашего Иисуса Христа, но и пострадала за армянский народ и армянскую Церковь, так как приняла на себя удар, направленный на главу Иерусалимской армянской епархии - архиепископа Вагаша - именно в него метили нападавшие. На память о встрече мне преподнесли много святынь и подарков, в частности, воск от печати на Гробе Господа. Мы пили чай, беседовали о Православии. Нашу встречу снимали на видеопленку. На прощанье мне сказали, что в любой день буду желанной гостьей Армении и армянской Церкви, что всегда примут с радостью и любовью как родного и самого близкого человека.

Весть о случившемся быстро распространилась по Израилю, об этом случае сообщили, прак тически все информационные агентства мира. Узнав о происшедшем, Иерусалимский Патриарх Диодор заплакал. Когда ему передали, что кровь у Гроба Господня пролили духовное лицо армянской Церкви и русская паломница-журналистка, он просил передать свой наказ: «Раба Божия Наталья, как журналистка, должна разнести по миру весть о том, что если есть на земле люди, желающие побывать у Гроба Господня, они не должны откладывать и как можно быстрее совершить свое паломничество. Сбылось пророчество, хранившееся в нашей Иерусалимской Церкви: коль пролилась кровь христиан у Гроба Господня, значит, скоро закроется вход к этой величайшей святыне и настанут для Церкви Христовой особенно тяжкие времена».

Материалы к печати подготовил Александр Трофимов, (Окончание в следующем номере)

На снимках в оригинале:
Шествие по Крестному пути Спасителя.
Церковь Святой Равноапостольной
Марии Магдалины в Иерусалиме
Паломница Наталья О.
В Армянской Миссии.

Цит. по: Трофимов А.К. событиям Великой Субботы в Иерусалиме. // "Русь державная", №8(52), 1998 г.

Замечательно то, что лишь только после операции мне было больно, все последующие пять дней паломничества чувствовала себя великолепно. По всем горам, монастырям, храмам, пустыням буквально не ходила, а летала, будто за спиной появились крылья. Последствия удара и операции почувствовала только возвратившись домой. И армянский юноша, раненый в тот день, по всему было видно, чувствовал себя хорошо, несмотря на сложную операцию. Более того, буквально через день он уже помогал облачать патриарха Таркома на богослужении, держал его посох.

Но для меня, несмотря на ликующую радость и благодарность Господу о происшедшем, начались нелегкие дни. Очень трудно было воспринимать, когда тебя так встречают, словно ты героиня. Когда мы приходили на пути паломничества в храмы и монастыри, то многие узнавали меня, принимали торжественно, выделяли из числа других паломников. Я хорошо понимала, что это испытание - легко впасть в гордыню, когда десятки раз в день говорят, что ты - избранница Божия. Но, слава Богу, меня постоянно смиряли наши же паломники. Этот случай помог проявиться людям. Если в первый день было полное сочувствие, то скоро отношение многих ко мне стало меняться. Появились зависть, дерзкие и иронические высказывания в мой адрес, вызывающее поведение. Но большую часть группы это событие окрылило, возрадовало. Было видно, как они счастливы, что событие случилось с нашей паломницей, что они стали свидетелями его. Только радость духовную и заботу о здоровье видела я от многих, и тогда появились у меня десятки настоящих друзей - братьев и сестер. Удивительно было видеть, как менялись люди во время этой поездки. Один из паломников крестился прямо в Иордане. Когда наши священники стали служить молебен на Иордане, рядом с ними сели два голубя, воркуя и целуя друг друга, а с завершением молебна улетели. Но когда мы стали погружаться в иорданские воды, эти голуби вернулись и с ними прилетела целая стая.

Разительно было изменение облика и внешнего поведения многих: одежда стала строже, появились благоговение, ревность в соблюдении молитвенного правила и других предписаний Церкви. На наших глазах совершилось это чудо - несколько человек уверовали в Бога, приехав сюда как туристы.

Хочется рассказать еще об одном происшествии. После операции мне очень захотелось подойти к Гробу Господа - ведь мне еще так и не удалось побывать у главной святыни, ради которой приехала сюда.

Когда вошла в храм, то очень обрадовалась, увидев длинную очередь паломников из России, прибывших в Пасхальные дни, наверное, с паломнического теплохода из Хайфы. У меня была большая гематома над глазом, опухшее лицо, голова замотана бинтами, чувствовала себя еще не очень хорошо и решила попросить у своих соотечественников пропустить меня без очереди. Что я услышала в ответ - об этом лучше помолчать. Попытала счастье еще раз - меня вытолкнули из очереди с нечеловеческой злобой. Едва сдерживая слезы, отошла в сторону. Но когда увидела, что очередь не пропустила вперед даже инвалида в коляске, стало ясно, что мне вряд ли удастся войти.

Вдруг меня заметил отец Пантелеимон - хранитель Гроба Господня; накануне он с особой теплотой и участием помогал мне, поддерживал, был свидетелем всего происходящего. Он взглядом спросил меня, кивнув на вход в кувуклию: «Была там?» Я помотала головой, показав на очередь, и развела руками. Тогда он сделал знак, чтобы я подошла к нему. Протиснувшись сквозь толпу, подошла к отцу Пантелеимону, который властным жестом остановил очередь паломников, затем подождал, пока все вышли из кувуклии и сказал мне:

- Проходи, можешь побыть там одна столько, сколько пожелаешь.

Я опустилась на колени перед входом в кувуклию и в этот момент из очереди закричали:

- Нельзя на колени вставать, не положено!

Но я не могла поступить иначе и буквально подползла к величайшей святыни земли, омыла слезами эту каменную плиту и мне казалось, что Сам Господь плакал вместе со мной. Я рассказала Ему о своих скорбях, просила простить мои грехи, излила все печали, всю боль и всю радость, и благодарность за любовь Его и милость. Не знаю, сколько времени пробыла у Гроба Господа, но вдруг почувствовала такое утешение, сердечный покой, будто не было ничего трудного. Никогда в жизни не испытывала ничего подобного, как в те минуты, как будто стояла перед Живым Христом Спасителем. Мне стало так жалко этих людей, моих соотечественников, которые так вели себя перед святыней, помолилась о них, находя оправдание: ведь у них так мало времени, наверное, многие из них больны. Но все же теперь, вспоминая те дни, я думаю, что нельзя идти ко Христу, отвергая Его заповеди. Вспомнилось, что Мария Магдалина припала к ногам Воскресшего Господа в первый день Пасхи по велению сердца, не думая о том, что можно, а чего нельзя.

И еще одно воспоминание из ряда “сердца горестных замет”: когда пасхальным утром была в храме Гроба Господня, пришла в ужас от того, что увидела. Никогда не могла предположить, что в этом наисвятейшем месте православные паломники оставят после себя такие горы мусора, грязи.

В тот памятный день, помолившись и поплакав у Гроба Господа, точно так же на коленях выползла из кувуклии, поблагодарила отца Пантелеимона, и он, видя и понимая мои чувства, с улыбкой благословил меня. После этого я достала из своего рюкзачка пучок восковых свечей, которые вручил мне отец Олег перед отъездом в паломничество, и протянула его отцу Пантелеимону. Он взял пучок в руки, приложил к лицу, громко вдохнув дивный аромат настоящего воска, прижал пучок к сердцу и торжественно понес его внутрь кувуклии, ко Гробу Господа. Мне стало так радостно, что наши свечи из храма Рождества Пресвятой Богородицы - дар наших полей, собранный пчелками со многих цветов и принесенный в дар Господу - эти свечи будут гореть перед Гробом нашего Спасителя как приношение от всех, кто в нашей Русской земле остался верным Господу.

Возвращение домой тоже было необыкновен- ным: ни в Израиле, ни в Шереметьево тамо- женники меня не проверяли, а позволили мимо всей очереди пройти прямо к выходу в залы ожидания. Там меня встречали, с огромным букетом цветов - наконец дома! Когда вернулась, очень хотелось понять, что означает для меня лично происшедшее. Я понимала, что это Промысел Божий, но понимала и то, что великомученица Елизавета встала на мою защиту. Быть может, она действительно помазала меня перед этим событием - вспомнилось чудо с разбитым сосудом масла от ее гробницы. Чувствую, что есть какая-то связь этого сосуда с разбитой бутылкой и осколками стекла, которые удаляли из моей головы. Кстати, все три сосуда, подаренные монахиней, «пригодились»: один я разбила, второй нечаянно вылил на себя мой маленький сын, третий - храню как памятную заветную святыню. Кажется мне, что великая Матушка нашей земли призвала меня к тому служению, которое совершала она с сестрами основанной ею Марфо-Мариинской обители - помощь ближним, больным, обездоленным, сиротам. Для этого, быть может, и подарила мне монахиня у ее гробницы этот символический дар: масло, чтобы собирать елей дел милосердия, и свечи, чтобы горело сердце и теплилась непрестанная молитва.

Думается, что подтверждением этой мысли может служить одно событие, которое совершилось вскоре после возвращения домой. Как-то ночью долго не могла уснуть, обдумывая все, что случилось, и постоянно сверлила мысль: как бы хорошо было стать сестрой Марфо-Мариинской обители, делать то, что завещала Матушка. Все эти дни я буквально жила ею и казалось, что она - рядом со мной. И вдруг у меня появилось неодолимое желание нарисовать портрет Матушки. Никогда в жизни не рисовала портретов, правда, с детства любила рисовать цветы, чтобы порадовать друзей. Но как нужно рисовать человеческое лицо - не имела представления. Нашла лист бумаги, карандаш и через 40 минут лик Елизаветы Феодоровны был готов. Через два дня точно также получился лик преподобномученицы Варвары. Причем, мне совершенно ясно, что по этим рисункам нужно сделать вышитые образы. Показала рисунки художникам - они одобрили, обсудили цветовые отношения и уже приступили к работе по благословению батюшки. Вспоминается еще один случай, бывший перед самой поездкой. Зашла в иконную лавку, отобрала несколько книг, а у продавца не было сдачи. Тогда попросила какую-нибудь иконочку. Мне завернули бумажную иконку, а когда дома рассмотрела ее, это оказался образ преподобномученицы Елизаветы.

Перед вылетом на Святую Землю и в первый день паломничества меня посетила дерзкая мысль, не от гордыни, не от разума, а от сердца исходящая: ведь я буду в том месте, где Господь пострадал, испытал тягчайшие муки, поругание и крестную смерть. И, быть может, в эти дни Страстей Господних сподобит Он хоть немного прикоснуться, почувствовать, сопереживать тем страданиям, которые Господь претерпел ради нашего спасения. Я ужаснулась тогда этой мысли, но теперь вижу, что Господь по милости Своей исполнил мою неразумную просьбу, сподобил пройти по Его крестному пути, пролить свою кровь. И я бесконечно благодарна Ему за это.

После поездки многое хочется переосмыслить в жизни, понять, что показал Господь, к чему призывает. Единственное, что непреложно ясно: Господь любит меня и эту Свою беспредельную, безмерную любовь показал на мне, грешной. Слава Богу за все!»

На снимках в оригинале:
Шествие по Крестному пути Спасителя.
Церковь Святой Равноапостольной
Марии Магдалины в Иерусалиме
Паломница Наталья О.
В Армянской Миссии.

Купола и вход с колокольней храма Святой Гробницы Господней в Иерусалиме Часовня Распятия в храме Св. Гробницы. Паломница Наталья О. на Камне Помазания.

Цит. по: Трофимов А.К. событиям Великой Субботы в Иерусалиме. // "Русь державная", №9(53), 1998 г.